МОСКВА. 15 октября 1941 года Государственный комитет обороны СССР принял постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы».
«4 пункт приказа гласил: если немецкие войска появятся в Москве, такая возможность допускалась со дня на день, планировалось взорвать неэвакуированные предприятия, склады, метро и остальное — за исключением канализации и водоснабжения. Эта дата важна, потому что без 15 октября 1941 года нельзя понять 9 мая. Нельзя понять, что прошли наши люди, чтобы дойти до 9 мая. И даже годовщину начала битвы под Москвой, победы под Москвой, которую мы будет отмечать через полтора месяца, нельзя понять без этого. Они ничего не знали, как будет… Они в эти дни делали свой выбор.
Именно в эти дни, 16, 17, 18 и 19 октября, когда [Георгий] Жуков по приказу [Иосифа] Сталина поехал искать линию фронта, и потом он вспоминал, что местами этой линии фронта не было. Тем не менее кто-то двигался на Запад — ополченцы, солдаты. Кто-то шел в военкоматы. А кто-то драпал. Так устроена жизнь. Она не изменилась с тех пор. Нам кажется, что они были какими-то другими. Жили в каком-то другом мире. Они были такими же. Жить также хотели. Мир и жизнь не были другими. Русские, украинцы, белорусы, армяне, грузины, азербайджанцы — все — рубились там, под Москвой. А кто-то уже встречал хлебом и солью фашистов. Кто-то уже к 15 октября проводил парады, встречал цветами, писал лозунги при встрече этих самых людей в городах. Те самые лозунги, которые продолжают звучать сейчас», — напомнил ведущий программы «Время покажет» Артем Шейнин.
По словам журналиста, многое в этой истории созвучно нынешнему времени.
«Сегодня, 15 октября 2021 года, мы все имели возможность видеть, что наследники тех, кто тогда встречал Гитлера в украинских городах, маршируют по украинским городам. Более того, они маршируют там, представляя себя в качестве той силы, которая то ли подпирает власть, то ли власть ее подпирает. В любом случае, когда ты видишь это, учитывая, сколько сотен тысяч украинцев сложили головы в борьбе с фашизмом, начинаешь понимать, что как бы освободили, но не доосвободили», — отметил Шейнин, добавив, что для тех, кто встречал нацистов цветами, Гитлер и Бандера значили одно и то же.
